Говорят, что на празднике в честь дня студенчества якутский мэр Илья Филиппович Михальчук высказал намерение построить часовню в честь великомученицы Татианы. Наверное, и у верующих, и у неверующих возник один вопрос: а зачем, кто там будет молиться-то?

Мы знаем, что во многих городах – Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Новокузнецке, Самаре, Тамбове, Севастополе, Омске, Санкт-Петербурге и др. уже открыты храмы при высших учебных заведениях. Есть ли кому молиться в них? Чем живут их прихожане? Об этом мы поговорим с первым гостем нашей странички, студентом 5 курса физфака МГУ, Андреем Заякиным, прихожанином Университетской церкви святой мученицы Татианы.

– Андрей, в последнее время сложилась прекрасная традиция открывать храмы при вузах нашего Отечества. Большинство из них освящены во имя покровительницы Московского Университета св. мц. Татианы. Костяк таких приходов составляет молодёжь. Расскажи, пожалуйста, в чём специфика приходской жизни Татианинского храма. Не кажется ли тебе, что ЯГУ ещё не готов к чему-то подобному?

– При МГУ была открыта первая студенческая церковь в России. Освящена она была ещё святителем Филаретом в 1837 г. В 1918 г. – закрыта и разорена. Возродили церковь совсем недавно, семь лет назад. Я стал её прихожанином в 1998 г. На службах у нас видны не только, что называется, «пионеры и пенсионеры», но очень много молодёжи – студенты, преподаватели, аспиранты МГУ и других вузов. То, что приход молодой, не значит, что он более либеральный или же модернистский. Но он более энергичный.

Я не согласен с вами в том, что это бессмысленная затея – открыть Татьянинскую часовню при Университете. Более того, мне кажется, что строить надо не часовню, а полноценный храм. Некому будет молиться? Но в Якутском университете учится и работает порядка 10000 человек, насколько я могу оценить, и 50-100 православных среди них найдётся в силу чисто статистических причин, а этого уже достаточно для формирования прихода. Поэтому я хотел бы пожелать ещё не состоявшейся часовне при ЯГУ становиться храмом, пожелать, чтобы в Якутском университете нашлись активисты-христиане, которые бы исполнили призыв св. Писания: «Пойди …и убеди придти, чтобы наполнился дом мой (Лк. 14:23)». Надеюсь, что опыт существования нашего храма при МГУ будет востребован и в Якутске.

Конечно, на огромный Университет Татьянинский приход – это, может быть, капля в море. Но, тем не менее, это «малое стадо» или «соль земли», несёт свой свет, и та искорка, которая горит в старом здании Московского Университета, видна людям и светит им.

– Да, видимо энергии хватает. Ваш приход выпускает замечательную газету «Татианин день», из нее я узнала, что в храме работает школа духовного пения, греческий вы изучаете, функционирует информационный центр «Сектор», который собирает сведения о сектах, действующих в МГУ, открыт сайт Татианинского храма, проводятся циклы музыкально-певческих вечеров и т.д.

– У нас бывают разные паломнические поездки по России, в основном по подмосковным святыням, но иногда добираемся и до более отдалённых мест нашей Родины, дорогих сердцу православных христиан. Проходят встречи с интересными людьми. Некоторые были посвящены российским новомученикам и тем свидетельствам о них, которые сохранились у очевидцев, людей уже очень почтенного возраста. В частности, один профессор мехмата МГУ и нефтехимической Академии, доктор физико-математических наук рассказывал о так называемом «московском церковном процессе», по которому он сам проходил в качестве обвиняемого.

Что ещё может выделять наш храм среди других московских общин – помимо обычных школ для детей прихожан, воскресной и певческой, у нас существуют тематические лекции и семинары для взрослых.

Часто проходят вечера русской и зарубежной духовной музыки, на которых выступает хор нашего храма и приглашенные солисты даже из Большого театра. Это одна из наиболее интересных и открытых для нецерковного человека форм служения нашей общины. Интеллигенция, настроенная агностически или даже атеистически, но с любовью относящаяся к родной культуре, может через искусство стать ближе к Церкви. К правде Православия можно приобщиться и через красоту, которая являет истинность православного учения.

Это очень важно, ведь что послужило основным аргументом послов князя Владимира? Эстетика богослужения возымела такое действие, что они сказали: «Не знаем, где были, на небе или на земле». Я думаю, аргумент от эстетики продолжает действовать и в наше время, привлекая культурных людей в Церковь.

– Сомневаюсь. По-моему, большинство наших сограждан уже воспитано или перевоспитано в эстетике попсы, перформансов и рекламных завлекаловок, во всяком случае, многих именно «архаичная», не современная эстетика богослужения, наоборот, отталкивает, сектантские шоу оказываются им ближе. Может быть, всё дело в харизме (как теперь модно говорить) ваших священников. Двое из них очень известные люди и не только в церковных кругах.

– Да, наши батюшки интересные и как люди, и как священники, и по своим прежним мирским занятиям все неординарны. Настоятель нашего храма отец Максим Козлов – филолог, знаток древнегреческого языка, выпускник МГУ, кандидат богословия. Отец Владимир Вигилянский – в прошлом известный журналист и литературный критик.

– Андрей, в интервью «Татианиному дню» о. Иоанн (Лапидус) интересную мысль высказал о том, что современную церковную молодёжь условно можно разделить на две противоположные группы. Первая – «либеральная», которая предполагает некоторое небрежение ко всему, что связано с церковным уставом. Вторая – когда человек принимает только внешнюю сторону, неукоснительно соблюдая обряды, уставы, посты, что приводит к страшным последствиям, человек может стать законченным фарисеем. Истина лежит не посередине этих двух крайностей. Ложно и то и другое. Согласен ли ты, во-первых, с такой постановкой вопроса, и, во-вторых, в чем все же правда Православия? Православная вера представляется многим некой системой запретов.

– На первый вопрос ответить проще. Честно говоря, я встречал очень мало людей второго склада – законников и фарисеев. У нас в приходе, может быть, есть некоторая легкомысленность, либеральное отношение к Церкви. Однако большинство всё же пытается осуществить в своей жизни то, что называется «золотым царским путём», то, о чём говорил Василий Великий – надо следовать Православию, не уклоняясь ни вправо, ни влево. Мне очень нравятся слова этого святого, выразившего суть Православия: «Бог стал человеком для того, чтобы человек стал Богом»… Быть православным христианином – значит просто любить Бога и людей. Здесь что-то, кроме того, что Христос заповедовал, бессмысленно говорить.

– Писатель Максим Яковлев, автор сетевого журнала «Фома», пишет: «Вера – это как купол, удерживающий от зла. Те, кто под него попадают – уже братья, хотя и со своими недостатками, проблемами». Что даёт вера тебе? Ведь многие думают, что вера нужна слабым, немощным, недалеким.

– Я вообще ставлю вопрос иначе – для чего я нужен этой вере, для чего я нужен Богу? И уже на этот вопрос нахожу ответ в Православии. Я думаю, говорить о том, что человеку «даёт» вера – это пытаться извлечь из Церкви, из религии какую-то пользу. А ещё апостол Павел призывал христиан удаляться от тех, кто думает, что «благочестие служит для прибытка (1 Тим. 6:5)». Вера гораздо больше обязывает, чем дает человеку. Поэтому протестантская концепция, восходящая к Кальвину и переосмысленная в трудах Макса Вебера, согласно которой твоё мирское преуспевание безусловно доказывает твою угодность Богу, вызывает у меня отторжение.

Но, с другой стороны, вера дает важнейшую вещь. Прежде всего, это точка опоры при всех поисках и рассуждениях человека. Вера не ограничивает познание, но наоборот, расширяет его возможности. Это не забор или крепость, за которой можно спрятаться от внешнего мира. Вера зовёт человека к поиску, к мышлению.

– Но, знаешь, есть расхожее мнение, что люди естественнонаучных специальностей меньше склонны к вере, чем гуманитарии, хотя из статьи «Новомученики и исповедники российских университетов», опубликованной в «Татианином дне», я узнала, что университеты подготовили 2/3 верующих специалистов, пострадавших за Христа, причём меньше всего святых выпускников дали историко-филологические факультеты, тогда как физико-математические, медицинские и юридические – в несколько раз больше. Может, от того, что точные науки приучают ум к последовательности и чёткости мышления, к честному додумыванию мысли до конца, даже если этот конец совсем не тот, какого бы хотелось. Гуманитарные же дисциплины, особенно история (это мы могли видеть в советское время, да и в наше время –  достаточно соросовские учебники почитать) если не склонны, то способны ко лжи – можно легко не только других обманывать, но и себя. Что ты по этому поводу думаешь?

– Я думаю, что это один из мифов советского времени. Сейчас мне не приходит на ум ни один серьёзный деятель, посвятивший себя физике и математике, ни наш, ни зарубежный, который проповедовал бы атеизм, и наоборот, ни один серьезный атеист, знавший математику и физику. Всем известно, что никогда в своей жизни не знали нормально ни физику, ни математику ни Маркс, ни Ленин, ни прочие их товарищи. Глубоко уважаемый мною Ж.-П.Сартр, представитель французского атеистического экзистенциализма, пожалуй, самый влиятельный атеист XX столетия, был великолепным писателем, но к естественным наукам не имел отношения. Пожалуй, только математик Бертран Рассел – исключение.

– Но Рассел хорошо знал западное христианство и его историю, в отличие от современных хулителей. И его критический взгляд на церковь заслуживает уважения, по-моему.

– Выдающиеся христианские философы Лейбниц и Декарт были одновременно создателями европейской математической науки. А творцы физики, как классической, так и современной, – Галилей, Ньютон, Эйлер, Планк – были глубоко верующими людьми.

– Эйнштейн говорил, что, касаясь вопроса о происхождении Вселенной, каждый серьёзный физик вынужден верить в Бога.

– Эйнштейн христианином не был, но веровал в Бога, склоняясь к некоему варианту пантеизма. Не были атеистами и такие учёные, внесшие общеизвестный вклад в создание квантовой теории, как В.Гейзенберг и Э.Шредингер. Гораздо больше, на мой взгляд, среди учёных агностиков, которые прекрасно понимают, что у атеизма аргументов не больше, чем у религиозного сознания.

А о человеческом разуме ещё Кант дивно сказал: «Две вещи не перестают удивлять меня – звездное небо у меня над головой и нравственный закон во мне». Безусловно, доказательства бытия Бога в области разума быть не может, но сама наша способность понимать мир и не подчиняться миру, но подчинять мир себе, преобразовывать его, в какой-то мере уподобляться Самому Творцу – не есть ли это знак «нездешности» нашего ума и души? Как Псалмопевец говорит: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь». Так что образование, наука и христианство – вещи не только совместимые, но и предполагающие одно другое.

– А как ты считаешь, можно ли проповедовать религиозным организациям в учреждениях образования? Должна ли этим заниматься православная Церковь?

– Вообще, то, что православная Церковь проповедовать должна, – это для всех нас очевидно. Хотя проповедь в школе и в университете, на мой взгляд, не совсем нужное занятие (изучение православной культуры – другое дело). Но ту энергию, с которой проповедуют некоторые конфессии, мы обязаны перенять. В религиозной сфере тоже в каком-то смысле действуют законы спроса и предложения. Позвольте мне такое сравнение: если в город ничего не завозят, кроме дешёвых китайских товаров, люди поневоле скупают их. Но если появляется нормальная отечественная продукция, пусть чуть подороже, скорее всего, будут покупать её, поскольку она не развалится после трёх дней носки. А Православие и за две тысячи лет не износило тех драгоценных риз, в которые оно облеклось в апостольские времена.

Я понимаю, что мы не должны перенимать жёсткие, агрессивные формы, т.е. ходить по квартирам, назойливо собирать пожертвования, звать людей на воскресные собрания, заманивать бесплатными книгами. Нет, Православие должно раскрыть свою глубину, дойти к современникам в доступной форме. Людям достаточно просто узнать, что Православие – это отнюдь не старухи, которые молятся, как протестанты говорят, доскам. Нужно показать, что наша Церковь – это дом Бога живаго, «столп и утверждение Истины».

– Я согласна, религиозная проповедь не должна звучать в учебных заведениях, если на то нет желания самих учащихся и их родителей. Другое дело, спецкурсы, без которых просто невозможно адекватное изучение культурного наследия. На собственном примере могу подтвердить, что, войдя в Православие, я совершенно по-иному перечитала всю русскую классику. Не понимая каких-то вещей общехристианских, или того, как те или иные Евангельские события раскрываются в свете Православия, не зная церковной традиции, просто невозможно правильно понять писателя или поэта, творившего изнутри этой традиции. Поэтому изучение Библии (и именно в интерпретации православной Церкви) просто необходимо при изучении нашей истории и культуры.

– Совершенно с Вами согласен. Попытки понять западноевропейскую, тем более русскую культуру вне христианства – это, если воспользоваться евангельской метафорой, постройка здания гуманитарного образования на песке. Евангелие есть базис русской культуры, как в смысле её генезиса, так и в смысле её содержания.

И вообще, россияне имеют право на нормальное религиозное образование, как в других странах. Мы не должны оставаться дикарями в религиозной сфере. Сегодня телега нашего школьного образования застряла в идеологической распутице. По ней катят валеологи со своим оккультизмом, муновцы со своими семинарами, порфирьевцы со своей «Деткой» и т.д. Повторяю, нужны нормальные знания в области религии.

– Ты знаешь, о. Андрея Кураева в наше педучилище не допустили, хотя в МГУ его квалификация не вызывает сомнений. Зато сектантам двери открывают даже в Сельхозакадемии. Есть ли сомнительные религиозные группы в Московском Университете, и как к ним относится ректорат?

– В Университет сектантов не пускают, но вокруг, на улице их огромное количество. Они активно пытаются проникнуть в МГУ, и мне неоднократно приходилось с ними разговаривать. В основном это либо представители московской «церкви Христа», либо пресловутые муниты, либо иеговисты. Техника их работы примитивна до безобразия. Муниты, как правило, ко всем прохожим подходят парочками и задают им один и то же вопрос – как они относятся к вопросам семьи и брака, в частности, к сохранению целомудрия. Московская «церковь Христа» предпочитает закидывать прохожих Библиями. Мое общее замечание к протестантской экспансии в России – им не хватает, во-первых, ума, во-вторых, такта и интеллигентности. В этом смысле католики гораздо тоньше и хитрее. Часто они играют на гордыне и тщеславии творческой интеллигенции.

Но Ректорат МГУ ведёт политику разумных людей, с университетским образованием, которые понимают, что высшее учебное заведение – это не место для заигрывания с духами злобы поднебесной, и должно заниматься своим прямым назначением – образованием. Поэтому у нас никакие сектанты практически никогда никуда не проникают, а тем более на официальные мероприятия.

– Что бы ты пожелал молодёжи нашей республики?

– Хотелось бы пожелать, чтобы было больше людей талантливых, пытающихся в жизни добиться не только материального благосостояния, но и тех, кто искренне ищет истину (если не Бога), стремится построить для себя систему убеждений. Я уважаю любые убеждения, которые стоили человеку душевных сил и мысли. Конечно, мне хотелось бы, чтобы они были христианскими. Но в любом случае, это замечательно, если бытие человека не сводится к чисто материальным  аспектам.

Беседу вела Ирина Дмитриева